Ça ira
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
 |
Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите её в соответствии с правилами написания статей. |
«Ça Ira» — опера Роджера Уотерса в трёх действиях по оригинальному либретто Etienne & Nadine Roda-Gil
Вступление
Удивительно, что французская Революция, учитывая ее катастрофическую природу «светопредставления» («the end of a world»), по словам английского историка Джона Тэйлора, так редко служила источником вдохновения великим либреттистам и композиторам Оперы 19-го и 20-го века, служила, быть может, только глубоко-неясным фоном для оперных шедевров. Большинство любителей Оперы с небольшой подсказкой смогут процитировать чрезвычайно популярную на Западе итальянскую Оперу «Андре Шенье» Умберто Джордано ( 1867 − 1948 ) по одноименной трагедии Шиллера, как знаменитое исключение этого недоразумения. И конечно же особо преданный поклонник потребует назвать Оперу «Смерть Дантона» (1947) австрийского композитора Готфрид фон Эйнем {Айнем (Einem)} (1918—1996) и трагедийную оперу «Диалоги кармелиток (по Ж. Бернаносу, 1953—56)» французского композитора Франсис Пуленк {Пуланк (Poulenc)} (1899—1963), особо долго не вспоминая другие постановки. Ни одно из этих произведений не отмечено особо частым исполнением, при чём ни одна из этих Опер не заняла своего места в мире музыкальных эрудитов, как, скажем, постановки — на исторический роман английского писателя Чарльза Диккенса (1812— 1870) «Повести о двух городах» (1859), на классический труд «Французская революция» (1837) выдающегося английского историка Томас Карлейль (1795-1881), и на роман английской писательницы Эммушки Магдалены Розалины Марии Барбары Орци {Баронессы Орцы (Orczy)} (1865 − 1947) «Алый первоцвет» («The Scarlet Pimpernel») в мире литературных эрудитов. Возможно террор 1793 года, с его шпионами и осведомителями, его тюремщиками и заключенными, предложил впоследствии так много драматических возможностей творческому воображению, особенно смертями богатых и аристократов, и поэтому известных людей, что это погасило любой импульс, стремящийся изобразить идеалы и стремления, которые начали революцию. Все это слишком быстро стало ее единственной историей и превратилось из неподдельного интереса в чрезмерно знакомый и исчерпавший себя процесс. Какими бы ни были доводы, остается удивляться тем фактом, что эпические события первых революционных лет, из которых самые известные — это падение Бастилии и поход семи тысяч разгневанных женщин к резиденции короля в Версале (знаменитый «поход кастрюль на Версаль» 5-6 октября 1789 года), а также дух надежды и желание перемен к лучшему, воодушевлявшие их, так редко (и поэтому поверхностно) привлекают передовые таланты художественной формы, которые, обладая своими уникальными комбинациями голоса, оркестра и театра, возможно одни из самых одаренных для представления этих событий на сцене.
Конечно, наша реакция на шок, недоверие и страх почти полностью притупилась за вторую, самую бурную половину последних столетий, за годы, отмеченные неотступной катастрофой в ранее невообразимом масштабе, за годы, отмеченные многочисленными политическими, социальными, и научными 'революциями'. Настолько частыми, что всем нам потребовалось основательно вспомнить французскую Революцию и предложить ее полузабытые жесты инакомыслия и несогласия в качестве субъекта, достойного искусства. И еще раз сконцентрировать наше внимание на её непрерывную связь с каждым из нас. Празднования в Париже 1989 года, ознаменовавшие Двухсотлетие Революции точь-в-точь соответствовали этой задаче, и по крайней мере в одном случае стали весьма плодотворным катализатором для интенсивного творческого усилия. Проект, над которым работал уважаемый и успешный поэт — песенник Этьенн Рода-Жиль, и который намеревались включить в юбилейные торжества, превратился в законченное оперное либретто. Названная по имени революционной песни Ca Ira рукопись обильно и красиво иллюстрирована женой Roda-Gil’s, Надин. Она попыталась изобразить события и дух первых дней революции, а также краткого периода ее завершения, как они возможно были засвидетельствованы и прочувствованы многими и различными участниками, чьи голоса изо всех сил пытались быть услышанными в шуме того длительного и разрушительного переворота.
Так или иначе, такие животрепещущие вопросы и темы неизбежно привлекли Roda-Gil. Родившийся в каталонской семье рабочего класса, бежавшей из Испании от тирании Франко во Францию, Roda-Gil, унаследовал коммунистические идеалы его отца, а также его повстанческие инстинкты. Мощные элементы этих двух черт буквально воплотились в его работе. И в самом деле, первым его большим успехом, в виде 'текста' для 'Кавалерии' (La Cavallerie) — стихов, которые он написал для молодого Жюльена Клерка (Julien Clerc), и в которых использован один из лозунгов студенческого восстания 1968 года — «Et j’abolirai 1’ennui» ('И я отменю скуку') также стал сплаченным призывом к (французским) Ситуационистам (Situationists), в чьих интеллектуальных и политических кругах тогда вращался Roda-Gil. Песня стала большим хитом, и началом длинного (хотя совсем не исключительного) сотрудничества между Roda-Gil и Клерком. Среди других артистов, с которыми он успешно сотрудничал, такие разнообразные имена, как Juliette Greco и Johnny Hallyday. Самым последним стало сотрудничество с Роджером Уотерсом, которое продолжалось до смерти Roda-Gil в мае 2004. Roger Waters написал законченную оркестровую партитуру для Оперы Сa Ираа, а также совершенно новые стихи к ней на английском языке.
Представленный поэту — песеннику общим другом, Уотерс сразу оказался под впечатлениями от рукописи Roda-Gil. Особенно тронутый иллюстрациями Надин, которые дали несколько первых идей для будущей постановки, Уотерс с энтузиастом воспользовался просьбой написать для рукописи музыкальную партитуру. Этот интерес и решение не были, возможно, столь же удивительны, как могло бы сначала показаться. Приветствуемая во всем мире работа Уотерса с Pink Floyd, в котором он был одним из оснавателей и главной творческой силой в течение более чем двух десятилетий до осуществления успешной соло карьеры, имеет много такого эпического, и в пьесах, типа Dark Side of the Moon, Wish You Were Here и The Wall затрагивает подобные темы индивидуальной борьбы, перемен и нужды в честности, правде и справедливости — и в наших социальных и в политических мироустройствах. Всегда заинтересованный в увеличении воздействия искусства на свою обширную аудиторию, а также ее доступности, его выступления включили в свой состав образное использование театра. Стена, например, вместила в себя рассказ, драму, музыку и песню — точно такие же элементы, которые поклонники оперы считают своими собственными — в полномасштабном захватывающем 'театральном ударе' ('coup de theatre').
Работая в одиночестве в своей собственной студии с использованием string synthesiser, для моделирования ударных, синтезатора и струнных, Уотерс быстро записал сырое музыкальное демо в стиле оркестра 19-го века, на которой он также спел все ведущие вокалы. Запись скоро попала во внимание администрации Opera Bastille, нового оперного театра в Париже, и через несколько недель состоялся разговор, что Сa Ираа могла бы очень неплохо обеспечить одно из торжественных событий нового оперного театра.
Несмотря на личную рекомендацию от тогдашнего французского президента, Франсуа Миттерана, который конфиденциально прослушал демо и публично выразил свое восхищение этим проектом, этого не произошло: персональные изменения в высших эшелонах администрации Opera Bastille потопили неплохую договоренность по этому раннему запрограммированному проекту. Скоро произошла болезнь и последующая за этой болезнью смерть жены Roda-Gil, Надин, что на несколько лет отложило проект.
Уотерс был обязан возвратиться к этому проекту, который среди его проектов имел существенно неудачное завершение, и его дальнейшее развитие представляло огромный вызов в терминах новых (для него) методов сочинения музыки . Восстановив контакт с Roda-Gil в начале 90-х, а также заручившись поддержкой композитора киномузыки и преподавателя Королевской Консерватории, Рика Вентуорта, он приступил к очистке и расширению ранней «проектной» партитуры своей демо в подлинно монументальное и отполированное произведение для полного оркестра и солистов.
В своем наиболее оптимистическом и триумфальном, французская Революция, казалось, объявила новый век, который должен быть охарактеризован новой основой морали и новой этической системой, базирующейся на правосудии, доброте и великодушии. В Сa Ираа Уотерс и Roda-Gil концентрируются на этом духе и используют революцию в качестве метафоры Силы и Власти человеческого изменения и становления. Ведь последняя строка английского либретто гласит: «в этом заключается надежда Республики». С волнующим оперным великолепием Са Ира напоминает нам всем о том обещании и о той надежде.
(Nick Sedgwick, Introduction to CA IRA SACD)
