Комбатант

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Для улучшения статьи желательно:

Указать категории
Викифицировать статью

Несмотря на многотысячелетнию историю войн определение сражающихся (комбатнтов) было сформулировано лишь в 1907 году в Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны (далее IV Гаагская конвенция). Лишь тогда, после долгих дискуссий, были утстановлены критерии, с помощью которых можно было отличить комбатантов от других участникoв вооружённых конфликтов: «Военные законы, права и обязанности применяются не только к армии, но также к ополчению и добровольческим отрядам, если они удовлетворяют всем нижеследующим условиям:

1) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных;

2) имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак;

3) открыто носят оружие и

4) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны. Ополчение или добровольческие отряды в тех странах, где они составляют армию или входят в ее состав, понимаются под наименованием армии.»

Так как отличие солдат регулярной армии не вызывают сомнения, то в основном данные критерии были созданы для помощи в отделение ополчения и добровольческих отрядов от гражданского населения, и поэтому более подробно мы вернёмся к этим критериям в отделении, посвещённом партизанам. Необходимость чёткого определeния обyславливалась тем, что сражающиеся имеют особый статус, а вместе с тем огромную отвественность и особые права. «Сражающиеся — это лица, входящие в состав вооружённых сил одной из воюющих сторон и непосредственно ведущие боевые действия против неприятеля с оружием в руках. За ними признаётся право применять военное насилие; к ним самим применяется высшая форма военного насилия, то есть физическое уничтожение; попав в руки неприятеля, комбатанты имеют право на обращение с ними, как с военнопленными. Из этих критериев вытекает, что комбатант является не только субъектом, но и непосредственным объектом военных действий противника, а перестаёт быть таким объектом лишь с случае ранения, взятия в плен».

Позднее, с принятием Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям, касающейся защиты жертв международных вооруженных конфликтов 1977 г. в статье 43 данного протокола появляется определение вооружённых сил и также впервые вводится понятие комбатанта как составляющего вооружённые силы:

«1. Вооруженные силы стороны, находящейся в конфликте, состоят из всех организованных вооруженных сил, групп и подразделений, находящихся под командованием лица, ответственного перед этой стороной за поведение своих подчиненных, даже если эта сторона представлена правительством или властью, не признанными противной стороной. Такие вооруженные силы подчиняются внутренней дисциплинарной системе, которая, среди прочего, обеспечивает соблюдение норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов.

2. Лица, входящие в состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте (кроме медицинского и духовного персонала, о котором говорится в статье 33 Третьей конвенции), являются комбатантами, то есть они имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях.» Определение, данное в указаном протоколе, чётко привязывает комбатанта к вооружённым силам, тем самом показывая то, что комбатант действует от лица госудаства, как субъекта международного права, и тем самым государство берёт на себе ответственность за совершаемые сражающимся действие, если те не противоречат законам и обычаям войны. То есть государство санкционирует и отвечает за применение комбатантом оружие и за физическое уничтожение им комбатантов враждующей стороны.

Одной из самых серьёзных проблем в связи с определением комбатантов является признание воюющей и восставшей стороны, как один из видов международного признания.

«Признание „восставшей“ стороны имеет место тогда, когда иностранные государства имеют дело с территорией, контролируемой вооружёнными силами, ведущими борьбу с правительством. Признание „восставших“ означает, что признающее государство признаёт факт восстания против правительства, и не будет рассматривать повстанцев как вооружённых преступников.

Несколько более широким является признание „воюющим“. В таком случае на восставших распространяются право вооружённых конфликтов, практически в том же объёме, что и на государства. Условиями признания являются обладание значительной территорией государства, а также соответствие понятию воюющий в данных в Гаагской конвенции терминах о законах и обычаях сухопутной войны.

При соблюдении вышеназваных условий повстанцы имеют право называться „воюющей“ стороной и пользоваться всеми связаными с этим правами и обязанностями. Они являются субъектом гуманитарного права, а не уголовного, как было бы при отсутствии признаков воюющей стороны».

С точки зрения международного гуманитарного права, как указано в ст.1(4) Дополнительного протокола I, освободительная война является международный вооружённым конфлктом, и, таким образом, на неё распространяются законы, обычаи и нормы применительные к международным вооружённым конфликтам. Таким образом, участники освободительной войны в случае наличия у них признаков сражающихся, определённых IV Гаагской конвенцией, должны быть признаны сражающимися, то есть комбатантами. Таким образом гарантируется право народа на самоопределение.

Одним из самых ярких примеров проблем, возникающих в связи с признанием одной из сторон воюющей стороны, является ситуация возникшая между Россйиской Федерацией и Чечнской Республикой. Термины «вооруженный конфликт» и «боевые действия» были к тому моменту подменены формулировкой о «разоружении незаконных бандформирований». Тем самым ситуация выводилась из контекста международного гуманитарного права. Но несмотря на это, как уже указывалось выше, освободительная война, которая безусловно имела место на территории Чеченской Республики, должна признаваться международным вооружённым конфликтом со всеми вытекающими последствиями. Если рассмотреть чечнских боевиков с точки зрения международного права, то у них можно найти все признаки указанные в IV Гаагской конвенции, таким образом есть все основания считать участников освободительной армии Чеченской Республки комбатантами. Таким образом они должны иметь все права и обязанности присущие комбатантам, то есть после пленения считаться военнопленными, а не уголовными преступниками, как это происходило на самом деле. Безусловно, те повстанцы которые не соблюдают нормы международного права и уличены в таких преступлениях как терроризм или похищение людей должны нести уголовную ответвенность, но их поведение не должно никаким образом отражаться на положение других комбатантов, которые соблюдают нормы и обычаи войны.

К сожалению, в международных отношениях правовые механизмы не настолько сильны, как международная политика. С политической точки зрения позиция России вполне объяснима. Ведь признание восставшей стороны — это первая ступень международного признания, за которой следует признание правительства, а затем призание государства. Россия, как федеративное государство, состоящее из отдельных субъектов федерации, естественно не могло допустить такого развития событий, так как это привело бы к угрозе национальной целостности страны.