Православие в Белоруссии во время Великой Отечественной войны

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

К началу Великой Отчественной войны на территории Белоруссии установилась следующее положение Православной церкви. В восточной части республики православная церковь была практически уничтожена, действовали только две церкви, где периодически совершались богослужения. В западной части, воссоединившейся с БССР в сентябре 1939 года, действовало достаточно большое числа приходов, объединённых в несколько епархий. Архиереями были:

• митрополит Николай (Ярошевич) с титулом Экзарха Западной Украины и Белоруссии, назначенный митрополитом Сергием (Старгородским) на кафедру Волынской епархии;
• архиепископ Пантелеимон (Рожновский), возглавлявший новосозданную Гродненско-Вилейскую епархию
• епископ Венедикт, викарный епископ Брестской епархии;
• архимандрит Почаевской лавры Вениамин Новицкий, епископ Полесский.

После вторжения немецких оккупантов на территорию СССР, началось возрождение церковной жизни в восточной Белоруссии: открывались новые храмы, рукопологались священники, массово проводились таинства. Оккупационные власти содействовали возрождению церкви в расчёте на завоевание симпатий среди православного населения.

Осенью 1941 года в Минск прибыли архиепископ Пантелеймон и епископ Венедикт. Они учредили Белорусскую митрополию и Пантелеймон стал митрополитом. Власти Генерального комиссариата Белоруссии при посредничестве приехавших в Белоруссию коллаборационистов поставили митрополиту Пантелеймону ряд условий:

1. Православная Церковь в Белоруссии руководствуется святыми канонами, а немецкая власть не вмешивается в ее внутреннюю жизнь;
2. Православная Церковь в Белоруссии должна называться: «Белорусская Автокефальная Православная Национальная Церковь»;
3. проповедь, обучение Закона Божия и церковное письмоводство должны вестись на белорусском языке;
4. назначение епископов, благочинных и священников не должно производиться без ведома немецкой власти;
5. должен быть представлен статут «Белорусской Православной Автокефальной Национальной Церкви»
6. богослужения должны совершаться на церковно-славянском языке.

Устроив официальное заседание, митрополит Пантелеймон и епископ Венедикт постановили принять условия оккупационный властей, однако объявление автокефалии отложить до признания её Русской Православной Церковью, то есть соблюдая все необходимые канонические правила. В числе прочих решений было придание митрополиту Пантелеймону титула Митрополит Минский и всея Белоруссии и перенос митрополичьей кафедры из Жировичского монастыря в Минск.

После этого епископ Венедикт был командирован в Гродно для управления приходами Гродненской епархии (гродненский региона был присоединён немцами к Восточной Пруссии). В Минск для организации деятельности Православной церкви там и в восточной Белоруссии были приглашены священники Иосиф Балай и Иоанн Кушнир. В восточную Белоруссию с санкции оккупационных властей были направлены архимандрит Серафим (Шахмут) и священник Владимир Кударенко.

В связи с возросшим количеством приходом и священников было принято решение об увеличении количества православных епархий в Белоруссии. 30 ноября 1941 года выл возведён в сан епископа архимандрит Филофей (Нарко), служивший до этого в Варшаве в юрисдикции митрополита Варшавского Дионисия. Ему был присвоен титул епископа Слуцкого, викария Минской митрополичьей епархии. После этого митрополит Пантелеймон и епископ Филофей уезжают в Минск на постоянное жительство.

В Минске с самых первых дней пребывания митрополита Пантелеймона возникают и впоследствие обостряются напряженные отношения с приехавшими после оккупации Белоруссии деятелями белорусского коллаборационизма. Последние вместе с немецкими оккупантами требуют скорейшего провозглашения автокефалии, увольнения русских по национальности священников и других подобных мер. В отличие от коллаборационистов, учитывающих лишь политические аспекты деятельности православной церкви в Белоруссии и не учитывавших религиозно-богослужебных аспектов, митрополит Пантелеймон стоял в основном на церковно-богословских позициях и стремился соблюсти канонические нормы, согласно которым объявление автокефалии в Белоруссии возможно только при согласии Русской Православной Церкви.

С связи с отказом Пантелеймона от немедленного провозглашения автокефалии и его приверженностью по сохранению канонической связи с Московским Патриархатом, отказом от проповедей на белорусском языке, деятели белорусского коллаборационизма неоднократно обращались с жалобами на него к немецким оккупационным властям.

В марте 1942 года состоялся собор епископов под председательством митрополита Пантелеймона. Он постановил открыть в Белоруссии 6 епархий, назначил на них епископов, избрал Пантелеймона Митрополитом Минским и всея Белоруссии, а также вновь отказался объявить автокефалию, и на богослужениях продолжало возноситься имя митрополита Сергия (Страгородского).

Углублявшийся конфликт между Пантелеймоном и белорусскими коллаборационистами и многочисленные их доносы привёли к тому, что в конце мая 1942 года Генеральный комиссариат Белоруссии отстранил митрополита Пантелеймона от церковной власти и заставил его все дела передать архиепископу Филофею. В последующем коллаборационисты также вмешивались в дела церковного управления. Сам Пантелеймон был сослан в монастырь.

Сразу после высылки Пантелеймона деятели белорусской коллаборации выдвинули ряд требований к архиепископу Филофею, среди которых были замена русский священнослужителей на белорусов, создание при архиереях «наблюдательных советов» из числа белорусских националистов, назначить в Минскую епархию сторонников автокефалии. Почти все требования Филофей выполнить отказался, заявив, что поскольку не является митрополитом, то такие вопросы находятся вне его компетенции.

Также в мае 1942 года Розенберг заявил, что Русская Православная Церковь не должна распространять своё влияние на православных белорусов. Начальник политического отдела Генерального комиссариата Белоруссия Юрда потребовал от архиепископа Филофея и еще двух епископов немедленного объявления автокефалии, на что получил ответ, что это невозможно без митрополита и Всебелорусского церковного собора.

Немецкие власти вынуждены были согласится с его проведением, однако не допустила на него митрополита Пантелеймона. На собор прибыли делегаты всего от двух (из шести) епархий — Минской и Новоградской, что поставило под вопрос его легитимность. Несмотря на давление как оккупационных властей (запретивших дискуссии по вопросу автокефалии), так и коллаборационистов, съезд, принявший Статут «Белорусской Автокефальной Православной Национальной Церкви», внёс в него следующее положение: Каноническое объявление автокефалии наступит после признания её всеми автокефальными церквами. Таким образом, формального провозглашения автокефалии на съезде не было.

В дальнейшем практически никакой работы по получению признаний Константинопольского патриарха и других первосвященников не велось, что епископы объясняли отсутствием митрополита. В результате, митрополит Пантелеймон 16 апреля 1943 года был возвращён в Минск, однако и в дальнейшем этот вопрос не получил развития.

Между тем, белорусские коллаборационисты продолжали обвинять уже в целом весь епископат в антибелорусской позиции и требовали возможности надзора над деятельностью церкви. В августе 1943 года они писали в одном из заявлений:

Через Церковь в Беларуси действуют различной окраски факторы с целью через российский характер Церкви и церковной работы удержать Беларусь в неотделимости от великого конгломерата „единой-неделимой“ с одной стороны или от Советского Союза с другой стороны. Архиепископ Филофей, пользуясь доверием властей, без сомнения проводит издевательство над белорускостью и через Церковь укрепляет российскость Беларуси. Является необходимым создание белорусского управления с компетенцией надзора над духовно-национальными делами Беларуси

Однако немцы уже не реагировали на подобные обвинения.

В мае 1944 года в Минске был проведён собор епископов, который под давлением немцев принял декларацию о незаконном избрании на должность Патриарха митрополита Сергия, отменил решения «Всебелорусского Церковного собора» 1942 года, высказался против вмешательства Белорусской центральной рады во внутренние дела Церкви. Перед освобождением Белоруссии Белорусские иерархи во главе с митрополитом в спешном порядке выехали в Гродно и оттуда 7 июля 1944 года эмигрировали в Германию.